laozi

АЛЕКСЕЙ НАВАЛЬНЫЙ: «ЯРКОЕ ВОРОВСТВО НЕ ПРЕКРАЩАЕТСЯ»

Алексей Навальный, пожалуй, единственный пока самовыдвиженец, представитель масс и самородок, который может конкурировать с политическими тяжеловесами.
Фигурант уголовного дела (как он сам считает, дутого), адвокат, блогер, миноритарный акционер госкорпораций, добивающийся отчета о том, как потрачены его средства,
― Навальный стал одним из символов народного сопротивления. Одни называют его националистом, другие ― агентом Запада, ему приписывают контакты с путинской администрацией и одновременно объявляют орудием антипутинских сил, его компрометируют чем могут ― и тем способствуют невиданной раскрутке. На его победу надеются люди, которые терпеть друг друга не могут, а ему почему-то симпатизируют.

[Дмитрий Быков:]
― Ты намерен участвовать в президентских выборах?

[Алексей Навальный:]
― Играть имеет смысл, когда есть правила. Это же касается и парламентских коалиций: сейчас все политическое поле размечается в Кремле.

[Дмитрий Быков:]
― А мне в последнее время стало казаться, что кооператив «Озеро» уже не все контролирует.

[Алексей Навальный:]
― Кооператив «Озеро», безусловно, контролирует не все, и более того ― систему государственного управления в России не контролирует никто. Система отсутствует как таковая. Есть режим ручного управления, поспешного и не всегда адекватного реагирования на экстренные вызовы вроде убийства Буданова. На нижних этажах власти никто не берет на себя ответственность ― все ждут, пока отреагирует верхний. А у верхнего руки доходят не сразу. Проблемы копятся. Российская власть неэффективна во всех своих проявлениях ― даже в воровстве. Для того чтобы украсть десять рублей, разбазаривают двадцать.

[Дмитрий Быков:]
― Хлопонин в Красноярске производил впечатление неглупого человека ― почему он позволяет так разводить себя на Кавказе?

[Алексей Навальный:]
― В Красноярске у него была другая игра. Там он играл в шахматы, а тут ему дали теннисную ракетку. В Южном округе ведь главное не распределение средств и даже не контроль за ними, что он в принципе умеет, а выстраивание отношений с губернаторами, каждый из которых ― в первую очередь Кадыров ― имеет выход на Кремль, минуя Хлопонина.

[Дмитрий Быков:]
― Мне думается, именно Кавказ станет толчком к сравнительно небольшой войне вроде Крымской, после чего режим и обанкротится, как при Николае Павловиче…

[Алексей Навальный:]
― Я не буду гадать, когда и в какой форме скрытая война выйдет наружу, но что она в латентной форме идет ― очевидно всем. И это не столкновение с радикальным исламом, как пытаются представить некоторые. Ислам там становится все популярнее только потому, что в Коране много говорится о справедливости. А корни у этой войны не религиозные: люди видят масштаб разложения собственного государства, и только. Антирусские настроения на Кавказе ― на самом деле антикремлевские. Это национальный вопрос? Нет, это чисто социальный конфликт.

[Дмитрий Быков:]
― Есть ли шанс, что так называемая партия «Единая Россия» потерпит поражение на декабрьских выборах в парламент?

[Алексей Навальный:]
― Что считать поражением? Для них это любой результат меньше 50%, и ― да, это совершенно реально, и я намерен для этого делать все возможное. Программа наша проста: сделать так, чтобы их результат соответствовал реальной поддержке, то есть 35%, максимум 40%. А эта цифра означает обрушение вертикали. Но контроль за выборами по-настоящему возможен только в городах, а в сельской местности они рисуют себе все, что хотят. Полагаю, что их официальный результат ― с учетом откровенно наглых подтасовок ― будет на уровне 52%. Но ведь и фальсификация у них управляется вручную. Они не могут запугать всех на местах. Так что сосредоточиться нужно на двух вещах: на сельских участках ― контроль, в городах ― вытащить на выборы как можно больше людей, которые их обычно игнорируют, и заставить проголосовать против «Единой России». За какую угодно другую партию.

[Дмитрий Быков:]
― Меня смущает идея Народного фронта: Путин лучше выдумать не мог?

[Алексей Навальный:]
― А что он еще мог выдумать? Какие тут возможности для маневра?

[Дмитрий Быков:]
― Попытаться вырастить третью силу. Или другого преемника.

[Алексей Навальный:]
― Страшно, боязно. Даже с Медведевым не получилось ― хотя, надо признать, Медведев был очень удачным для Путина выбором. И то он к концу срока оброс какими-то предпринимателями, которые в последнее время начинают что-то предпринимать.

[Дмитрий Быков:]
― А можешь ты допустить, что Медведев пойдет на выборы?

[Алексей Навальный:]
― А что ему терять, что с ним сделают такого ― посадят? Почему не рискнуть, не понимаю. На кону стоят довольно серьезные вещи. Если страна не будет меняться сверху, она влетит в такую катастрофу, которая может оказаться последней. На Медведева давит окружение, и сам он понимает, что другого шанса не будет. Ни у него, ни у страны.

[Дмитрий Быков:]
― А надежда на внешнее вмешательство сохраняется?

[Алексей Навальный:]
― Влияние Запада сильно преувеличивается, и прогностические его способности ― тоже. Революции на Ближнем Востоке и в Северной Африке Запад откровенно проморгал. Иное дело, что, даже если бы у заграницы был неограниченный ресурс влияния на Россию, они вовсе не стали бы использовать его против Путина: к чему? Путин понятен, предсказуем, Путин хоть что-то контролирует... Нет, их абсолютно устраивает то, что у нас называется стабильностью.

[Дмитрий Быков:]
― А ты собираешься меняться?

[Алексей Навальный:]
― Радикально меняться я не собираюсь: есть принципы, им надо следовать.

[Дмитрий Быков:]
― Ну, может, готовишь какие-нибудь сюрпризы?

[Алексей Навальный:]
― Если тебя интересует моя стратегия ― никакого плана «из пункта А в пункт Б» у меня нет. Я реагирую на новые вызовы, а наращивать активность, выступать со все более грозной риторикой… Нет, я пустозвонством заниматься не буду.

[Дмитрий Быков:]
― Пойми, я потому это спрашиваю, что даже тот весьма иллюзорный общественный подъем, который мы наблюдали в начале года, сейчас спадает, наступает уже новая стагнация. Надо переходить в новое качество, иначе…

[Алексей Навальный:]
― Тут нет линейной зависимости ― вот общественный подъем, и тут же поменялась власть. Иногда такие подъемы разрешались ничем, а иногда довольно бывало копеечного повода. В России вообще побеждает не тот, кто выступил громко, а тот, кто выступил вовремя. К сожалению или к счастью, не знаю, но это «вовремя» не всегда просчитывается. Мы можем примерно оценивать ситуацию, но никогда не знаем, в какой момент режим начнет рушиться лавиной. Сегодня, по-моему, еще не время.

[Дмитрий Быков:]
― Когда он обрушится лавиной, это может оказаться…

[Алексей Навальный:]
― Некомфортно, да. Весь твой собственный революционный запал разрешится тем, что тебя возьмет да и грохнет по башке случайный человек на выходе из подъезда. Когда я говорю, что власть в России сменится невыборным путем, я не рассматриваю этот сценарий как желательный. Он просто, к сожалению, наиболее вероятный.

[Дмитрий Быков:]
― Кстати, то, что ты так свободно разгуливаешь по улицам, ― это гордый вызов или незримые телохранители?

[Алексей Навальный:]
― О чем ты? Если меня по-настоящему захотят убрать, не спасет никакой бронированный «мерседес». Если еще не убрали ― значит, пока не хотят.

[Дмитрий Быков:]
― Ты о защите ― как Толстой о врачах…

[Алексей Навальный:]
― Да, примерно. В серьезном случае они не помогут, а несерьезный пройдет сам. Масштаб и формат врагов, которые у меня сейчас есть, ― он таков, что бронированная машина их не остановит. И если у меня заведутся деньги на нее, я лучше запущу еще какой-нибудь процесс против «Роснефти».

[Дмитрий Быков:]
― Современных российских олигархов, государственных, хоть сколько-то волнует, как они выглядят со стороны? Может, уже и процессы ни к чему не приведут?

[Алексей Навальный:]
― Процессов они боятся, факты пытаются опровергать, злятся ― то есть равнодушия нет. Но надеяться, что даже после самых громких разоблачений они в чем-то покаются… Им и западное мнение по барабану ― скажем, дело Магнитского ведь совершенно очевидное, но никаких оргвыводов не последовало, временно отстраненные благополучно вернулись… Кто тронет этих людей? Полная неприкосновенность.

[Дмитрий Быков:]
― Кто эти десятки добровольных помощников, которые присылают тебе факты?

[Алексей Навальный:]
― Что касается фактов, я беру их почти всегда из открытых источников: как деньги выводятся за границу ― проследить несложно. Сложнее области, где требуются специальные знания: вот я сужусь с «Роснефтью» по буровым установкам, в которых не понимаю вообще ничего. Тут у меня есть добровольные эксперты, которые на данном отрезке своей жизни считают главной задачей остановить всеобщее разложение. Иногда я получаю письмо: парень, ты явно не в теме, позволь, я тебе объясню. Это персональный вклад специалиста в политику. На «РосПил» перевели деньги 15 тысяч человек. Это по масштабам России, развращенной отсутствием политики и долгой пассивностью, очень много.

[Дмитрий Быков:]
― Когда, по-твоему, произошло перерождение Путина ― и перерождение отношения к нему? Ведь у него сегодня нет того «молчаливого большинства», о котором говорил Павловский.

[Алексей Навальный:]
― У Путина было три периода. Первый ― до 2003 года, когда худо-бедно реализовывалась программа Грефа: политически это был, конечно, беспредел, но экономически что-то делалось. Второй ― до 2007 года: упомянутая стабильность, стагнация, когда Путин уже ничего не делал, но еще пугал. И третий ― по сегодняшний день, когда выясняется, что в нем и кровожадности-то особой нету: «чижика съел». И никаких имперских устремлений. Только воровство. Последний период характеризуется тем, что Путин в общественном мнении оказался попросту слаб. Думаю, с 2007 года это ясно всем. А сейчас, когда следственный комитет с прокуратурой воюют в открытую… Раньше еще хоть кого-то пугали путинские формулировки вроде «прислать доктора». А сегодня уже и доктора не шлют ― у всех докторов руки связаны.

[Дмитрий Быков:]
― Через какие дырки утекает максимум бюджетных денег?

[Алексей Навальный:]
― Через госкорпорации, через формально частные структуры вроде «Роснефти». Они вроде не государственные, но уже и не частные, и на мои миноритарные просьбы раскрыть, как тратятся мои деньги, следует ответ: гостайна. Меднорожие и каменнорожие олигархи нового образца, на которых уже не распространяется так называемый 94-й закон о госзакупках. Они что хотят, то и закупят. Жена Чемезова поставляет какие-то коробки передач для предприятия, входящего в «Ростехнологии», которыми командует ее муж. Его сын тоже возглавляет какую-то структуру в «Ростехнологиях». Дети генералов ― почти сплошь банкиры. Эти госкорпорации ― они частные структуры или инструмент государства? Если частные, тогда почему их начальство поголовно ездит с мигалками? Они и есть сегодня государство.

[Дмитрий Быков:]
― Ты планируешь новые яркие процессы против этих корпораций?

[Алексей Навальный:]
― Ну, поскольку их новое яркое воровство не прекращается, я свою деятельность сворачивать не собираюсь. ***

В общем пока умные представители народа обсуждают тему - кто и как ворует и как галера может лопнуть, а её кормчий обломками подавится, воровская жизнь на месте не стоит.
Индикатор горячей путинской жизни это т.н. народные избранники из ОПС "Дума".
Они решили на этот раз ~~заклеймить наймитов империализма~~ решительно ответить американским сенаторам, решившим самостоятельно придавить чиновное жульё из России.
Это, если вдуматься, удар по жулью поэффективней хороших дел уважаемого господина Навального.
Сенаторов, этих стреляных воробьёв капитализма, не поймать силами марионеток галерного парламентаризма.
Их не подловить на аресте счетов в росбанках, против них не возбудить дел в ЕСПЧ, решения которого галерные начальники игнорируют. Также галерные финансовая разведка финфониторинга и СВР, не говоря уже о ФСБ, их не прижмут с оффшорными счетами. Бо служивые за крышеванием и бизнс суетой не могут углубиться в темы подобной борьбы.
Поэтому мы видим, что сенаторский наезд на зарубежные карманы галерного жулья даст превосходные результаты.
Уже нависает угроза над зарубежными счетами и активами жулья, не смотря на нужность оного для нужд разведок и подрывной работы.
Разведки найдут прочие альтернативы, чтобы щекотать вымя чиновников, не цепляясь за отработанный материал.
Судя по общему жульническому фону, солидным декорациям и прочим мелочам, чиновный класс не откажется от привычки воровать.